Дмитрий Хубезов возглавлял Областную клиническую больницу Рязани с декабря 2017 года по октябрь 2020 года. За это относительно недолгое время он успел воплотить в жизнь множество амбициозных планов по превращению ОКБ в клинику европейского уровня. Здесь появилось онкологическое отделение и отделение сосудистой хирургии. Стали проводить высокотехнологичные операции по пересадке органов — почек и печени.
Прошлой зимой читатели РЗН.инфо выбрали Дмитрия Хубезова «Человеком года». Независимую премию вручили в декабре 2019. По мнению голосовавших, Дмитрий Хубезов наиболее активно проявил себя в общественно-политической жизни общества.
Наступивший 2020 стал годом испытания для жителей региона. Пандемия коронавируса повлияла на все сферы. Особенно тяжело пришлось врачам. Причем как физически, так и эмоционально. Работать приходилось сутками, на износ, каждый день рискуя заразиться. Их называли «героями нашего времени» и сравнивали с бойцами на передовой.
Осенью 2020 года Дмитрий Хубезов покинул пост руководителя ОКБ. Теперь он работает в Рязанской областной Думе. В должности первого заместителя председателя он продолжает решать наболевшие вопросы сферы здравоохранения. К новым задачам бывший главврач подошел со свойственной ему энергией и харизмой.
В интервью порталу РЗН.инфо парламентарий подвел итоги прежней работы, рассказал, как встретила «коронавирусный» удар ОКБ весной и как сейчас справляется со второй волной эпидемии. Также сообщил о своих первых шагах в новой роли.
Первый бой, он трудный самый
— Дмитрий Анатольевич, вы руководили Областной клинической больницей Рязани на протяжении почти трех лет. При вас произошло много резонансных событий. Это и разного рода скандалы вокруг больницы, и масштабный ремонт, и присоединение к ОКБ других медучреждений. Какой период времени был наиболее сложным и напряженным?
— Безусловно, самый старт. Самый первый год. Сервис пациента в ОКБ на тот момент был на очень низком уровне. Мы начали с повышения пациентоориентированности. Было очень сложно поменять психологию сотрудников больницы. В течение двух лет система была выстроена, работать стало намного проще. Выросло качество оказания медицинской помощи.
— А как же коронавирус? Неужели весной 2020 года было легче?
— Коронавирус мы встретили во всеоружии. Перестроили работу очень быстро. «Красную зону» открыли буквально за два дня. По сути, как мы тогда все организовали, так с небольшими изменениями это работает до сих пор. Причем в ОКБ есть «красная», а есть «зеленая зона». Как известно, БСМП была отдана под ковид-пациентов. Мы замкнули на себе возросший поток экстренных больных. Сейчас в ОКБ имеется порядка 400 коек в «красной зоне» и столько же в «зеленой». Работает два мощнейших томографа. Количество исследований впечатляет: порядка 170 КТ в день в «красной зоне» и 120 в «зеленой зоне».
— Каким образом те нововведения, которые вы успели внедрить до марта 2020 года, помогли работе в условиях пандемии?
— Самое главное, что мы успели сделать, это пройти сертификацию Росздравнадзора. Причем сделали это очень быстро, подготовились буквально за три года. В других клиниках этот процесс занимал, как правило, 6-7 лет. Смысл был не просто в получении сертификата, а в выстраивании работы в соответствии со всеми современными требованиями качества и безопасности.
Ранее мы получили международный сертификат ISO 9001. В настоящее время ОКБ готовится к получению сертификата JCI. Это международная система качества, к которой стремятся все топовые клиники. Этот сертификат мы планировали получить в течение двух ближайших лет. Уверен, мои преемники продолжат эту работу.
— Вы реформировали работу ОКБ по образцу зарубежных клиник. Каким образом перенимали идеи?
Самый простой способ — это бенчмаркинг. Вы куда-то едете, смотрите и внедряете у себя то, что подходит. Например, в вестибюле ОКБ играет живая музыка. Это я подсмотрел в Америке. Мы брали за основу клиники США и Японии. Я подолгу стажировался в этих странах, смотрел лучшие больницы, главным образом, IT-технологии и способы выстраивания работы с пациентом. У себя в ОКБ мы проводили операции с участием зарубежных коллег.
В Рязанской ОКБ испытывали лекарства от коронавируса
— Летом 2020 года вы сообщали, что ОКБ стала одной из пяти клиник в стране, где проходят испытания препараты для лечения пациентов со средним и тяжелым течением COVID-19. Как получилось, что Рязанская ОКБ стала причастной к появлению в России лекарств от коронавируса?
— Новые препараты, которые подлежат тестированию, рассылаются только по самым крутым клиническим центрам. Обычная больница при всем желании не сможет попасть в такой эксперимент. Мы участвовали в исследовании пяти протоколов — тестировали пять препаратов. По одному из препаратов мы были первые в мире — к нам поступил пациент с нужными для исследования показаниями.
— Что дает участие в подобных испытаниях больнице?
— Одними из первых мы тестировали «Арепливир». Это российское лекарство, которое в настоящее время широко используют для лечения ковида. Препарат воздействует непосредственно на вирус, а не на его разрушительные последствия. Нашей больнице участие в тестировании принесло огромную пользу. Лекарство, которого в принципе еще нигде не было, предоставлялось нам бесплатно. А это сотни спасенных жизней.
— Сталкивались ли Вы с дефицитом лекарств для лечения больных коронавирусом? Как обстоят дела сейчас?
— Стоит сказать, что схема лечения COVID-19 постоянно менялась. Сейчас вышли уже девятые по счету клинические рекомендации. Такого лекарства, чтобы выпил — и коронавирус прошел, нет. Один препарат борется с вирусом, другие нацелены на симптомы, третьи на последствия. Лекарств хватает, хватало и в первую волну, по крайней мере, в ОКБ. Есть определенный дефицит в аптеках из-за ажиотажа. И даже если полностью забить аптеки этими препаратами, их все равно сразу раскупят. Поэтому совершенно правильно, что препараты распределяются только по рецепту врача.
Жизнь продолжается
— В период первой волны коронавируса пришлось приостановить операции по пересадке органов. Как это сказалось на плановых больных?
— Могу сказать, что на плановых больных эта приостановка не повлияла. В первую волну риски по таким операциям были очень высокие. Про вирус мы тогда знали мало, а пациенты после трансплантации должны принимать иммуносупрессоры — препараты, подавляющие иммунитет, чтобы избежать отторжения пересаженного органа. Это могло обернуться тяжелыми последствиями, если бы присоединился коронавирус. Сейчас мы возобновили операции, уже сделали две пересадки почки.
— Врачи рязанской ОКБ снимали ролик с рекомендациями по профилактике ковида под песню «UNO» группы Little Big. Ваши сотрудники ходили в «красную зону» в разноцветной спецодежде. Вы сами публично сбрили усы для борьбы с коронавирусом. Это была целенаправленная работа по поднятию боевого духа персонала и пациентов?
— Пандемия — это полный форс-мажор. Ни в одной стране мира никто не знал, как вести себя в этой ситуации. Я старался и стараюсь с улыбкой проживать эпидемию. Так работается намного легче. Коллеги меня всегда поддерживали. То, как наши сотрудники встретили эпидемию, это дорогого стоит. Никто не жаловался, что задерживается допоздна на работе. Все трудились с полной самоотдачей. Первые сотрудники, которые вошли в «красную зону», все были добровольцами. Топовые хирурги вышли туда работать обычными врачами-терапевтами.
— Какая еще психоэмоциональная поддержка оказывалась врачам и медсестрам, работающим в «красной зоне»?
— У нас была целая система реабилитационных мероприятий. Нам предоставили Академию единоборств. Кто-то жил в гостинице при Академии, кто-то приезжал восстановить силы после работы. В нашем распоряжении были тренажерные залы. Мы проводили веселые старты, занимались фитнесом и латиноамериканскими танцами, катались на коньках. Мы чувствовали себя единой командой, заряжались энергией друг от друга. Защита от эмоционального выгорания была очень крутая.
Кто, если не мы
— Вы являетесь одним из инициаторов волонтерского движения в «красную зону» ОКБ. Как этот проект помогает работе медучреждения?
— В первую очередь, этот проект позволяет «освободить руки» медсестрам и санитарам, чтобы они могли заниматься своими непосредственными обязанностями — работой с пациентом. Ставить капельницы, кормить, ухаживать. Остальную работу — мытье полов, доставку передач от родственников, транспортировку больных, скажем, на КТ — выполняют волонтеры.
С16 ноября начала работать первая группа волонтеров. Потом зашла вторая бригада. Боевые ребята, сами ищут себе занятие, просятся помочь везде. Сейчас вероятность заразиться в «красной зоне», при условии соблюдения всех мер безопасности, меньше, чем в автобусе. Но риск все равно есть, и для меня все эти люди — герои.
Кто-то из этих ребят после работы в ОКБ уедет к себе в район и там станет лидером волонтерской группы.
— Кто может стать волонтером «красной зоны»?
— Любой человек. Единственное, мы не рекомендуем заниматься этим людям старше 50 лет и не берем помощников с сопутствующими заболеваниями, в первую очередь, с диабетом.
— Вы приглашали Валерия Меладзе стать волонтером в ОКБ. Он откликнулся?
— Мы узнали из соцсетей, что Валерий Меладзе изъявлял желание поработать в «красной зоне» добровольцем. Это не выглядело шуткой, и я разместил у себя на странице приглашение. Для нас участие такого медийного человека было бы огромной честью. Это могло бы поднять саму идею волонтерства на принципиально другой уровень. Пока он, к сожалению, не откликнулся.
Сверху лучше видно
— Не страшно было оставлять клинику новому руководителю?
— Я оставил клинику с хорошими чувствами. Во-первых, за нее не стыдно. Система создана, коллектив обучен. Во-вторых, я не бросил больницу, посещаю ее несколько раз в неделю. Со мной продолжают советоваться, подсказываю свое видение. По сути, я просто поменял административную работу в больнице на политическую, перешел на более высокий уровень. Отсюда лучше видно, можно не только одной ОКБ помочь, но и другим учреждениям. Более того, я планирую, когда позволит время, возобновить проведение операций. Считаю хирургию своим призванием и бросать ее не намерен.
— Как Вы видите укрепление сферы здравоохранения региона в дальнейшем?
— Считаю, что все высокие технологии, какие только существуют, должны быть здесь, в Рязанской области. Чтобы всю необходимую помощь пациент мог получить внутри региона. Чтобы здесь работали специалисты не хуже, чем в ведущих центрах. В свое время мы не успели сделать кардиохирургию, этим надо обязательно заняться.
— Ведущая Елена Малышева считает, что на посту главврача ОКБ Вы были «в тысячу раз нужнее». Как Вы относитесь к этому высказыванию?
— Будем стараться опровергать. Время покажет, где я был нужнее. По крайней мере, я приложу все свои силы и знания, чтобы здесь оказаться не менее полезным, чем там.
